Броуд-пик и ледник Балторо. Отправка в Kapaкopум с вокзала в Зальцбурге. На переднем плане Герман Буль (слева) u Курт Димбергер. Этой связке, сочетавшей опыт и молодость, предстояло действовать вместе на Броуд-пике и Чоголизе.

Подходы к вершине, как правило, совершаются в напряженной атмосфере, когда эти люди торгуются, грозят прекратить работу, и их приходится умиротворять. В экспедиции из четырех участников едва ли есть необходимость в формальном руководстве, и все же лидер выявляется почти всегда. Это человек, который заключает в себе движущую силу экспедиции, берет на себя инициативу и обладает той особой внутренней энергией и обаянием, благодаря которым он приобретает, вероятно подсознательно для всех, доминирующую роль в группе. Инициатива при этом может иногда переходить от одного к другому в зависимости от качеств, необходимых для разрешения той или иной конкретной задачи. Счастлива та экспедиция, где процесс принятия решений проходит почти незаметно, когда каждый член группы удовлетворен своей собственной степенью влияния. В больших экспедициях этот процесс неизбежно должен быть более формализован, потому что количество участвующих в экспедиции людей и тот факт, что они могут оказаться рассеянными на группы, находящиеся в разных лагерях на склоне горы, требуют эффективного формального координатора. На Эвересте такая система сработала хорошо, потому что Джон Хант сумел добиться уважения и был «принят» всеми участниками экспедиции. В экспедиции 1953 года на Нангапарбат подобная схема не увенчалась таким успехом, поскольку формальное руководство не было единодушно принято более сильными альпинистами. На Чо Ойю, где в экспедиции участвовали всего десять человек, Тихи завоевал уважение всей команды и был достаточно уверен в себе, так же как и в других, чтобы позволять каждому брать на себя лидерство в тех случаях, когда в процессе принятия решений именно данный человек больше всех подходил для этого. На Броуд-пике еще на подходах стало выявляться руководство совершенно иного рода: как-то незаметно четверка словно поляризировалась на две отдельные, временами соперничащие, даже антагонистические пары. Шмук организатор, человек, который занимался повседневным администрированием,-следил за тем, чтобы шестьдесят восемь носильщиков получали свое питание и чтобы между ними был правильно распределен груз; он являлся не просто администратором, он был первоклассным альпинистом, который относился к делу с той же самой методичностью, с какой занимался делами в обычной жизни. Напротив, Буль был поглощен только объектом восхождения и без должного терпения относился к рутинным, повседневным обязанностям. Он привык все решать сам и брать на себя инициативу практически во всех восхождениях, в которых принимал участие. . Это было противоборство сильных. Шмук, прирожденный руководитель и организатор, прекрасно разбирался в том, как надо вести дела, и действовал соответственно. Теперь, когда они были на пути к подножию горы, он не собирался уступать Булю руководство. Сложилась ситуация, когда непрочные узы их дружбы начали быстро расстраиваться. Димбергер, самый молодой участник экспедиции, был очарован вдохновленностью и обаянием Буля, и его самолюбию весы\аa льстило, когда Буль время от времени наl'лекал на то, что им двоим стоит объединиться, чтобы взглянуть на вершину первыми. «Герман Буль был очень расположен ко мне. Я чувствовал это по частым мимолетным контактам, например высказываниям, которые он делал, и был рад этому. Порой он принимался объяснять по-отечески вещи, которые были хорошо известны мне, но когда я видел, какое удовольствие ему доставляет делиться знаниями, я сдерживался, хотя порой и с трудом, чтобы не сказать что-нибудь в ответ. Конечно, я увидел Германа совсем в ином свете, отличном от того, в каком его представляли те, с кем он «скрещивал шпаги». Конечно, он был трудным человеком. Я понимал это,-крайним индивидуалистом, легко ранимым и чувствительным, как мимоза, однако это был человек, в котором горел вечный огонь любви к горам... он не знал компромиссов». У Димбергера было еще одно общее с Булем (так же как и с Бонатти, еще одним «бескомпромиссным»): он тоже потерял мать в детстве и воспитьrвался отцом-географом и исследователем. Однако детство Димбергера было намного счастливее, чем у Бонатти или Буля; и это, возможно, наделило его более мягким, скорее романтическим, лишенным догматизма характером. На той стадии Димбергер был очень счастлив оставаться в учениках у своего «гуру». Винтерштеллер, человек добродушно-веселый, практичный и одаренный, составлял естественную пару с Маркусом Шмуком; в этой небольшой четверке Димбергер и Винтерштеллер как бы занимали середину между двумя крайностями. Они прибыли в Каракорум в начале сезона; в первых числах мая дошли до Конкордии невероятного места встречи гигантских ледников, этих широких, усеянных сверху валунами ледяных дорог, которые вторгаются в самые крутые величественные горы на свете.